Морской волк - Страница 114

114

— Сделаем, Иосиф Виссарионович!

— И еще обязатэльно надо включить Шапошникова Бориса Михайловича. И, возможно, Мехлиса, хотя он в Крыму и обо…ся! Но честный фанатично и въедливый — так что я подумаю. В общем, список будет расширяться по мере работы.

— Я имею право предлагать кандидатуры, вы — утверждаете?

— Нет. Утвэрждаешь ты, Лаврэнтий. Ну а мое слово — окончатэльное; уж если я лично подписываю назначение командиров особых авиаполков — то тем более должен сам видэть, кто допущен к Тайне. А предлагать кандидатов — я слышал, это уже делают и твой Кириллов, и этот Лазарев, командир наших гостей. Кстати, я хотел бы с ним встретиться. Пригласи их сюда, в Москву! Да и награды надо людям вручить — сколько они для СССР сделали? Когда?

— Через пять дней.

— Пять — это много. Три дня. Причем кроме командира здесь будут нужны их спец по наземным и, главное, атомщик. Потому что время — не ждет. Какого-то декабря, в Чикаго запустят ядерный реактор — ты не забыл, Лаврэнтий? И начнется совсем другая эра — с другими правилами. Останавливать мировой прогресс мы не хотим, а вот изогнуть его под нас… Пока еще никто, даже там, не уверен в перспективе атома — об этом знаем лишь мы, ну и конечно, наши гости. Но после Чикагского эксперимента их ядерная программа, проект «Манхэттен», получит резкий толчок — прежде всего в плане финансирования. А вот сорвать это — в наших силах. Если Чикаго станет как Чернобыль той истории — ни один их сенатор в здравом уме не проголосует за ассигнования, а «яйцеголовых» станут бить прямо на улицах. Вызови Курчатова… и еще Зельдовича — вообще, думаю, при подборе списка ученых-атомщиков можно смотреть только на профессиональные качества, а не на анкеты, благонадежность и социальное происхождение, — но и контроль обеспечить стопроцентный. Но ты уж постарайся, Лаврэнтий! Операция должна пройти так, чтобы в любом случае, при любом исходе, к нам не вело никаких следов. Мы уже начали получать помощь по ленд-лизу, и нам крайне важно не потерять ее до конца войны, как и в истории наших потомков. Кого собираешься привлечь к операции?

— Судоплатова, конечно же, и Кафтанова. Один неплохо поработал по американской теме и знаком с нашей резидентурой, другой частично с вопросом.

— Что они могут знать о наших… э-э-э… гостях?

— Ничего. Первый только курировал Хейфица и Овакимяна, — Берия похлопал рукой по пухлой папке, — второй единственный, кто возражал против репатриации это немца-физика, и значит, в теме далеко не дурак.

— Да, я читал. — Сталин поднес трубку ко рту, но передумал. — Маймуно-веришвило, ты-то куда смотрел?

Берия встал.

— А-а-а… садись! — Сталин досадливо махнул рукой. — Лишь тогда дорога покажется, когда арба перевернется.

Сталин постоял у щели задрапированного окна, вглядываясь в ночные силуэты Кремля и сказал:

— Есть мнение назначить товарища Судоплатова руководить операцией. Немедленно ознакомьте его со всэми имеющимися материалами. Со всэми! — В голосе вождя вдруг отчетливо прорезался кавказский акцент. — Чэрез два дня доложите мне прэдварительный план операции. Это еще не все…

Бесшумно пройдя взад и вперёд по кабинету, сжимая трубку сухой рукой, он с ехидцей продолжил:

— Есть мнение, что товарищ Молотов не справится с должностью главноответственного за атомный проект. И гораздо лучше для дела будет сразу поручить его, — тут Сталин усмехнулся, — великому деятелю товарищу Берии. Справился там — сумеешь и здесь. Тем более имея информацию и фору во времени.

— Будет сделано, товарищ Сталин!

— Что с сырьем?

— Пока молчат. Но так и должно быть — выход на связь лишь по завершению этапа.

— Что ж, подождем. Ведь ты, Лаврэнтий, за «Толстого» поручился? Оправдает ли твое высокое доверие? Да, а какое кодовое имя у нашей главной Тайны?

— «Рассвет». По их песне «Серыми тучами небо затянуто». Вот чтобы в нашем будущем — там солнце было.

notes

1

В реальности управление подводной лодкой намного сложнее. Одной команды и поворота штурвала недостаточно — например, при погружении уставная последовательность действий:

Командир отдает приказ: «ПО МЕСТАМ СТОЯТЬ, К ПОГРУЖЕНИЮ».

Вахтенные отсеков осушают трюмы, выгородки, продувают баллоны гальюнов. С разрешения вахтенного офицера вентилируются подводная лодка и аккумуляторная батарея. Докладывают командиру об исполнении.

Приняв доклады, командир отдает следующий приказ: «ВСЕ ВНИЗ. ПРИГОТОВИТЬСЯ К ПОГРУЖЕНИЮ».

Личный состав занимает места согласно расписанию по боевой тревоге. Командиры отсеков докладывают: «В таком-то отсеке стоят по местам к погружению. Присутствуют все». Выслушав доклады, командир приказывает: «ОТВАЛИТЬ ГОРИЗОНТАЛЬНЫЕ РУЛИ» (на многих ПЛ в надводном положении горизонтальные рули, по крайней мере носовые, убираются в надстройку, во избежание их повреждения волнами).

Рули выдвигаются в рабочее положение. Доклад командиру. Его следующая команда, передаваемая по общекорабельной трансляции: «ЗАДРАИТЬ ВЕРХНИЙ РУБОЧНЫЙ ЛЮК».

Причем перед закрыванием люка командир лично осматривает ограждение выдвижных устройств и трижды оповещает о погружении. Герметизируются отсеки, система вентиляции переводится по замкнутому циклу. Передвижение личного состава по лодке прекращается, KП и БП переходят на таблицы подводного хода. Прием докладов командиром, его следующая команда: «ПРИНЯТЬ ГЛАВНЫЙ БАЛЛАСТ, КРОМЕ СРЕДНЕЙ».

Командир электромеханической боевой части подает команды об открытии (закрытии) кингстонов, аварийных захлопок (вторых запоров) и клапанов вентиляции с последующим докладом командиру подводной лодки о приеме балласта.

114